Ссср после войны разоблачение культа личности сталина. Как сталин боролся со своим "культом личности". Карающая длань «вождя народа»
Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили). Споры об этой личности, его роли в истории советского государства не утихают до настоящего времени. Суть культа личности Сталина имеет много противоречивых объяснений историков, журналистов и общественных деятелей.
Злой гений побед и свершений
Злой ли гений Сталин или катализатор экономического чуда разрушенной гражданской войной и революционными баталиями Советской России?
За короткий срок обессиленной в революциях аграрной стране удалось совершить рывок к полной индустриализации, строительству мощных заводов и фабрик.
К 1940
году страна вошла в пятерку мировых держав, способных произвести самостоятельно любой вид товаров и услуг; по объему промышленного производства страна вышла на 1-
е место в Европе и 2-
е в мире. В предвоенный период на территории СССР введено почти 9000 промышленных предприятий.
Однако значительная часть благосостояния создавалось «на костях» армии политзаключенных.
Поклонники вождя считают, что благодаря Сталину мы победили в кровавой бойне Второй Мировой. Гитлер и его союзники направили 2\3 военной мощи на уничтожение страны Советов. Но СССР не только одержал победу, но освободил Европу от нацизма.
Оппоненты военного гения Сталина утверждают, что масштабные репрессии привели к обезглавливанию командования армии и огромным человеческим потерям. Да и вторжения можно было избежать, проводи Сталин другую политику.
Истоки культа личности
Вождизм не возникает на пустом месте и историческими предпосылками уходит в седую древность. Египет, Ассирию, Индию, с их поклонением сонму божеств, идеям загробной жизни, можно считать зачатками традиций культового поклонения.
Возведение государственного деятеля в объект культа как социально-политическое явление берет свое начало в Римской империи эпохи Октавиана Августа. Безоглядным преклонением народа сумасбродному императору человечество обязано названием летнего месяца.
Король-«солнце» Людовик XIV
непостижимым образом сочетал любовь к роскоши и искусствам со стремлением к тотальному контролю и подчинением себе всех и вся. Еще при жизни турецкий лидер Мустафа Кемаль Ататюрк стал отцом народа, его личность увековечена в каждом городе Турции. Уже в наши дни глава Туркменистана Сапармурат Ниязов стал олицетворением лидера восточного государства.
Предпосылки культа личности руководителя государства
У всякого явления есть первопричины, корни. Культ личности руководителя немыслим в свободном, демократическом государстве. Для становления диктаторских режимов «питательной средой» считаются различного рода неблагополучия общества. Суть заключается в нескольких предпосылках:
Социальные потрясения, кризис действующей власти или смена руководства;
Борьба за власть в политической верхушке государства;
Экономический кризис, низкий уровень жизни населения;
Политизированность социальных институтов;
Значительная маргинальная прослойка в обществе. Представители этой части населения социально не устроены, агрессивны и отлично внушаемы.
Появление амбициозного и харизматичного лидера, «рассыпающего» обещаниями социального прорыва и наказания виновных за «сегодняшние» беды, способного повести за собою. Так Германия получила в свое время Гитлера, а Россия – большевиков.
Сталинский культ в СССР
Опальный Троцкий назвал Сталина «гениальной посредственностью». Возможно, Сталин не обладал даром красноречия, но стратегом был великолепным.
После смерти Ленина в правительстве СССР развернулась отчаянная «драка» за власть. «Грузину со сталью во взгляде» удалось на время затаиться и выждать удобного момента, когда противники окончательно перегрызлись друг с другом, расчистив место для хитрого и дальновидного политика. После достижения цели оставалось окончательно «почистить» окружение, избавившись от политических оппонентов, окружив себя тщательно подобранным кругом верноподданных.
Абсолютный захват власти происходил постепенно. Причем, костяк сталинского команды составили вовсе не закаленные в боях революционеры, а безвольные чиновники и аппарат Генерального Секретариата ЦК КПСС, которым вождь «всех народов» руководил лично.
«Зерно» попало в благодатную почву
Сутью Джугашвили-Сталина считаются скрупулезность в мелочах и высокая работоспособность. Именно это потребовалось ослабевшей от войн и революций молодой рабоче-крестьянской стране. Пользу в становлении сталинского диктата сыграли всеобщая усталость народа от потрясений, разгул нищеты и бандитизма в стране.
Огромную роль в формировании культа личности Сталина сыграла социальная характеристика СССР. Страна была аграрной с большой прослойкой крестьянского населения. Конечно, большевистская пропаганда способствовала формированию рационального взгляда на устройство государства у земледельцев и бывших крестьян. Но подсознательно «отцовский» архетип патриархального уклада жизни села требовал «сильной руки» и «справедливого царя». Эти устремления активно использовали Сталин и его окружение при формировании образа вождя с безотчетным проявлением восхищения, поклонения и безудержной веры в правоту любого решения власти.
Между тем, до 30-
х годов прошлого столетия Сталин не обладал всей полнотой власти. По существу, это самой системе потребовался сталинский характер. Не возникни Джугашвили, «стальную» политику проводил бы любой член Политбюро того времени: подавляющее большинство революционеров проявили себя в гражданскую войну безжалостными диктаторами. Но к 1929
году Иосифу Джугашвили удалось вовремя расчистить политический путь, не оставив не только соперников, но и соратников, способных «охладить» грузинский пыл вождя. С этого момента непростой характер Генсека стал сказываться на обществе.
Карающая длань «вождя народа»
Мстительность, злопамятность, болезненная подозрительность и мелочность проявляли себя не только в общении с ближайшим окружением, но и при решении государственных задач. Противоречить мнению вождя стало крайне опасно: Сталин не владел искусством ведения дискуссии, общения с оппонентом. На спорящего вождь обрушивал поток бранных слов и угроз, а затем подвергал репрессиям.
Советский вождизм достиг самых уродливых форм: тюремный срок можно было схлопотать за криво висящий портрет вождя, «неправильный» анекдот. Совершенно неожиданно за небольшие служебные упущения, опоздание на работу можно было стать «врагом народа» и пособником западных разведок. Слежка, доносы стали обыденностью жизни к легендарному 37-
му году.
Все это привело к огромным жертвам среди населения страны и в партийных рядах.
Апогея культ личности Сталина достиг к 50-
летию Иосифа Джугашвили. Советскому народу пропаганда внушила, что именно Сталин создал «непобедимую и легендарную» Красную Армию. Он стал четвертым теоретиком учения марксизма-ленинизма и гарантом ленинской линии КПСС. И, конечно, все достижения индустриализации, сельского хозяйства, науки, искусства преподносились как прямой результат «чуткого и мудрого» сталинского руководства. Из-под «пера» не одаренного даром публициста Сталина безмерными тиражами выпускались речи, доклады, выступления и книжная продукция.
XX съезд КПСС: свержение с пьедестала
Все оборвалось неожиданно в 1953
году со смертью вождя советского народа от инсульта. Но по некоторым версиям Сталину помогли почить его соратники. Скорбь же народа не знала границ: люди оплакивали вождя горше собственных родственников. На улице выстроилась многотысячная толпа народа в стремлении отдать дань памяти обожаемому диктатору.
В 1956
году XX
съезд КПСС положил конец сталинской идеологии. Как гром среди ясного неба, для партийцев прозвучал доклад Никиты Сергеевича Хрущева, развенчавший культ Сталина. Однако и сегодня немало тех, кто считает единственно приемлемым для огромной России авторитарный и единовластный стиль руководства.
14 февраля 1956 года - начался ХХ съезд КПСС. На съезде был зачитан доклад Хрущева, разоблачающий культ личности Сталина.
К весне 1955 г. Н. С. Хрущев смог серьезно укрепить свои позиции в руководстве страны. Устранение Берии привело к заметному осложнению положения Маленкова. Он был снят с поста Председателя Совмина. Новым главой правительства стал министр вооруженных сил СССР Н. А. Булганин, человек малоинициативный и нерешительный.
После обвинения в причастности к репрессиям Маленкова в обществе вновь заговорили о сталинском наследии, о необходимости продолжения реабилитации. Поток выходивших на свободу политических заключенных, сроки наказания которых закончились, нес в общество новую информацию о сталинских беззакониях. Атмосфера в стране стала накаляться. В этой обстановке 31 декабря 1955 г. на заседании Президиума ЦК состоялась дискуссия о репрессиях 30-х гг., в центре которой оказалась судьба членов ЦК, избранного XVII съездом партии. По итогам обсуждения была создана специальная комиссия под председательством секретаря ЦК КПСС П. Н. Поспелова. Комиссии поручили изучить все материалы репрессий партийных и советских деятелей в 30-х - начале 40-х гг.
Обратив особое внимание лишь на преследования партийной олигархии и не касаясь репрессий против «социально чуждых элементов», комиссия представила многочисленные факты сталинских преступлений. Конкретные факты свидетельствовали о том, что Сталин сам руководил массовым террором. В частности, в республики, города, области «спускались» лимиты на аресты, и эта «разнарядка» утверждалась лично Сталиным. Эти факты поразили даже хорошо информированных членов советского руководства. «Если верны факты, разве это коммунизм?» - говорил Сабуров на специальном заседании Президиума ЦК, на котором рассматривался вопрос, как информировать партию о сталинских преступлениях. Ознакомившись с материалами, после долгих колебаний Хрущев принял решение заслушать доклад на съезде: «Несостоятельность Сталина раскрывается как вождя. Что за вождь, если всех уничтожил? Надо проявить мужество сказать правду. И если не сказать, тогда проявим нечестность по отношению к съезду».
К подготовке XX съезда был привлечен ряд старых большевиков, возвратившихся к этому времени из лагерей. Хрущев надеялся, что их выступления переломят настроение делегатов съезда. Вероятно, он вполне осознавал рискованность своей акции. Накануне открытия XX съезда делегатам разослали ранее не публиковавшиеся работы Ленина - письмо к съезду, письма по национальному вопросу.
Из-за противодействия Молотова, Ворошилова, Кагановича, Маленкова, непосредственно причастных к массовым репрессиям, вопрос о Сталине не был поставлен в Отчетном докладе ЦК. В результате компромисса доклад Хрущева «О культе личности и его последствиях» был заслушан на закрытом заседании съезда 25 февраля и впервые опубликован лишь в 1989 г. В нем Хрущев не сказал и не мог сказать всей правды о сталинских преступлениях по причине личной причастности к ним, а также из-за боязни лишиться возможных союзников в продолжавшейся борьбе за власть. Но и то, что услышали делегаты съезда, произвело на них впечатление разорвавшейся бомбы.
В секретном докладе говорилось о полном пренебрежении Сталина принципами коллективного руководства, о личной причастности «вождя народов» к массовым репрессиям, о жестоких пытках заключенных. На Сталина Хрущев возложил ответственность за тяжелое положение в сельском хозяйстве, за поражения Красной Армии на начальном этапе Великой Отечественной войны, за грубые просчеты и извращения в национальной политике.
В докладе причины возникновения массовых репрессий объяснялись исключительно личными качествами Сталина. Осуждая преступления Сталина, Хрущев стремился реабилитировать партию, идеи социализма и коммунизма. По этой причине не была затронута природа сталинского режима.
Ограничение на XX съезде критики сталинизма лишь культом личности, сохранение в неприкосновенности основных теоретических догм, на которых строился сталинский социализм, закрыли на многие годы путь к реальному реформированию советской системы. Консервативно настроенная часть советского руководства, «чтобы не развязать стихию», пыталась ограничить критику сталинизма строго определенными рамками. В партийных организациях после съезда зачитывался уже отредактированный вариант доклада Хрущева, который тем не менее вызвал широчайший резонанс в стране. Слухи о разоблачении культа личности Сталина быстро распространились в народе. Авторы многих писем в ЦК были недовольны тем, как вопрос о культе личности поставлен на XX съезде, и требовали осудить Сталина «посмертно партийным судом». Далеко не все в это время готовы были принять правду о Сталине. Ознакомившись с текстом доклада, тысячи людей впервые задумались о цене социалистических преобразований. Разоблачение Сталина для наиболее преданных сторонников режима означало, что многочисленные жертвы были принесены напрасно, а жизнь потрачена впустую.
В Грузии намерение властей убрать с постаментов многочисленные изваяния вождя задели национальные чувства. На многочисленных стихийных митингах и собраниях, проходивших в Тбилиси в первых числах марта 1956 г., политические требования немедленной смены руководства страны сопровождались призывами к открытой борьбе, изгнанию русских, выходу Грузии из состава СССР. 9 марта 1956 г., когда массовые просталинские волнения достигли кульминации, Москва приняла решение использовать силу. В результате погибли десятки людей.
Несмотря на половинчатость решений по вопросу о культе личности Сталина, XX съезд дал мощный импульс демократическим процессам в стране, возникновению политической оппозиции. Вместе с тем события в Тбилиси, а также сопротивление наиболее консервативной части партийных олигархов заставили Хрущева отказаться от полного развенчания сталинизма, чреватого окончательной потерей легитимности коммунистического режима. С лета 1956 г. официальная критика Сталина переводится в более спокойное русло. Однако кремлевской власти не удалось удержать начавшиеся перемены в обществе в рамках управляемой десталинизации. Развенчание сталинского мифа обезоружило наиболее преданных и фанатичных сторонников советской системы, вызвало к жизни мощные стихийные силы, идущие из народных глубин. Время безоглядной веры в коммунистические мифы прошло.
«Вчера на съезде (Пятый съезд ВЛКСМ) сидел в 6-м или 7-м ряду. Оглянулся: Борис Пастернак. Я пошел к нему, взял его в передние ряды (ря-дом со мной было свободное место). Вдруг появляются Каганович, Во-рошилов, Андреев, Жданов и Сталин. Что сделалось с залом! А ОН сто-ял, немного утомленный, задумчивый и вели-чавый. Чув-ствовалась огромная привычка к власти, сила и в то же время что-то женственное, мягкое. Я оглянулся: у всех были влюбленные, нежные, одухотво-ренные и смеющиеся лица. Видеть его, просто видеть для всех нас было сча-сть-ем. К нему все время обращалась с какими-то разго-во-рами [известная стахановка] Демченко. И мы все ревновали, завидо-вали, — счастливая! Каждый его жест вос-при-нима-ли с благого-вением. Никогда я даже не счи-тал себя способным на такие чувст-ва. Когда ему аплодировали, он вынул часы (серебряные) и показал ауди-тории с пре-лестной улыб-кой, все мы так и зашептали: „Часы, часы, он показал часы“, — и потом, расходясь, уже возле веша-лок вновь вспо-минали об этих часах. Пастер-нак шептал мне все время о нем востор-женные слова, а я ему, и оба мы в один голос сказали: „Ах, эта Демченко, засло-няет его!“ (На ми-нуту.) Домой мы шли вместе с Пастернаком и оба упивались нашей радостью».
Историки до сих пор спорят о том, что именно имел в виду Чуковский и на-сколько корректно он передал чувства Пастернака. Однако вряд ли кто-то возь-мет-ся отрицать, что почти религиозно-экстатическая реакция на выступ-ления или появления Сталина на публике была для советского общества 1930-х годов явлением вполне типичным. Как такая реакция стала возможной? Откуда воз-ник и как функционировал культ Сталина в предвоенной советской культуре?
В 1956 году Никита Хрущев выступил с докладом, в котором разоблачил культ личности Сталина. С тех пор словосочетание «культ личности» неоднократно использовалось в качестве эвфемизма, обозначающего пороки сталинской эпохи. Хрущеву было важно показать, что сами по себе славословия в адрес вождя, террор и диктатура были связаны не с особенностями большевизма как систе-мы, а с изъянами личности Сталина. Эту логику восприняли многие исследова-тели, искавшие ключ к пониманию сталинского режима в психо-био-графии вождя. В их изложении Сталин предстает мнительным параноидаль-ным тира-ном, охваченным манией величия.
Другие историки сталинизма, наоборот, отмечали, что культ диктатора был заложен в самом основании большевизма и не был системным сбоем. Согласно марксистской доктрине, отдельная личность не имела принципиального значе-ния, главные роли на авансцене истории играли вступившие в борьбу классы. Борьба эта должна была с неизбежностью закончиться победой пролетариата. Однако в России начала ХХ века пролетариата как класса фактически не суще-ст-вовало, и теоретикам большевизма пришлось придумать концепцию пар-тии — авангарда пролетариата, которая на время, необходимое для появления пролетариата, берет на себя диктаторскую власть в стране. На практике дикта-тура партии очень быстро превратилась сначала в диктатуру узкой группы партийных лидеров, а потом и одного лидера.
Культ личности не был уникальным изобретением сталинизма: аналогичные культы возникли в первой половине ХХ века во многих странах мира. Истори-ки, сравнивающие сталинизм с опытом других стран, говорят о том, что воз-ник-новение культа можно объяснить и вполне прагматическими интересами правящего класса. К началу 1930-х годов партийные идеологи почувствовали, что язык марксистских абстракций плохо усваивается обществом, и переклю-чи--лись на разработку более понятной идеологии, использующей идеи народа, традиции, вождя как лидера нации. Отчасти оправданность такого подхода подтверждают и некоторые высказывания самого Сталина. Так, в 1935 году Мария Сванидзе, входившая в семейный круг вождя, записала в дневник свой разговор со Сталиным: «Он как-то сказал об овациях, устраиваемых ему, — наро-ду нужен царь, т. е. человек, которому они могут поклоняться и во имя кото-рого жить и работать».
Культ личности был одним из важнейших политических механизмов советской власти. Исправная работа этого механизма была невозможна без отстроенной инфраструктуры производства культа — и именно этим во многом объясняется то внимание, которое советская власть уделяла искусству. Культура таким об-ра--зом превращалась в политику, а журналисты, режиссеры, писатели, худож-ники, скульпторы и партийные идеологи — в служащих, занимавшихся делом государственной важности — созданием культа.
Культ Сталина возник не на пустом месте и прошел через несколько этапов, прежде чем достиг своего пика в конце 1930-х годов. Сразу же после прихода к власти большевики начали бороться с религиозными культами, но не просто разрушали существовавшие до них символы и ритуалы, а создавали на их месте новые, советские. Важнейшим событием для советской культуры 1920-х годов стала смерть Владимира Ленина, после которой в считаные недели возник его полномасштабный культ: Петроград был переименован в Ленинград, во многих городах появились памятники Ленину, на Красной площади был построен Мав-золей, где в саркофаге со стеклянной крышкой лежало забальзамированное тело вождя. Вскоре Владимир Маяковский написал поэму «Владимир Ильич Ленин», которая разошлась на хрестоматийные цитаты: «Ленин и теперь живее всех живых», «Партия и Ленин — близнецы-братья», «Самый человечный чело-век». В тексте Маяковского, как и во многих других откликах на смерть вождя, Ленин представал пророком, сумевшим воплотить многовековую мечту чело-ве-чества.
В середине 1920-х культы разной силы и масштаба возникли и вокруг осталь-ных видных большевиков: по стране прошла волна переименований, в резу-ль-тате которой Гатчина превратилась в Троцк, Елисаветград —в Зиновьевск, а Царицын — в Сталинград. Впрочем, по мере того как Сталин разделывался со старыми большевиками, города, носящие их имена, исчезали с карты и на ней появлялись имена тех, кто поддержал Сталина во внутрипартийной борьбе, — Кирова, Орджоникидзе, Ворошилова.
К концу 1920-х годов Сталин избавился от всех конкурентов в борьбе за ли-дерство внутри партии и превратился в единовластного правителя страны. В этот же момент он решился на беспрецедентную по масштабу программу насильст-венного преобразования страны. В 1928 году был объявлен план первой пяти-летки, ставивший задачу ускоренной индустриализации страны. В 1929 году, названном Сталиным «годом великого перелома», началась сплошная коллек-тивизация, которая должна была поставить под контроль государства все сель-ское хозяйство в стране и дать средства для индустриали-зации. По своему воз-действию на общество эти события можно сравнить с революцией или гра-ждан-ской войной.
Партийные идеологи почувствовали, что такие радикальные действия нужда-лись в дополнительной легитимации, и развернули кампанию по возвеличива-нию Сталина. 21 декабря 1929 года вождь отмечал свое 50-ле-тие, и советские газеты обрушили на читателей шквал материалов про Ста-лина. На следующий день все материалы вышли отдельной брошюрой. Вот как описал ее в своем дневнике партийный функционер Александр Соловьев:
«В ней 270 страниц. На 13 страницах помещен перечень приветствий област-ных, окружных, районных и низовых парторганизаций, не менее 700 приветст-вий. <…> Кричащие лозунги: „Вождю мирового проле-та-риата“, „Вождю револю-ционной мировой партии“, „Испытанному вождю“, „Вождю мирового Октя-бря“, „Вождю побеждающего соци-ализма“, „Беспощадному борцу за чистоту ленинской линии“, „Бойцу пролетарской мировой революции“, „Организатору Союза Республик“».
После этого советская идеологическая машина застыла в нерешительности: сам Сталин не выступил с разъяснением того, как он видит дальнейшее развитие своего культа, а проявлять самодеятельность было опасно. Риск отчасти был вызван и тем, что обстоятельства дореволюционной жизни Сталина на тот мо-мент оставались практически неизвестными публике, а канонического жиз-не-описания Сталина не существовало.
Неопределенность закончилась в 1934 году. Первого января газета «Правда» вышла с очерком известного партийного идеолога Карла Радека «Зодчий со-ци-а-листического общества». Очерк был написан в виде воображаемой лекции, прочитанной в 1967 году в Школе межпланетарных сообщений в пятидесятую годовщину Октябрьской революции. Лекция была посвящена истории победы социализма, а главным героем лекции выступал Сталин. В кульминационном пассаже очерка Сталин с соратниками стоял на Мавзолее, окруженный морем людей:
«К сжатой, спокойной, как утес, фигуре нашего вождя шли волны люб-ви и доверия, шли волны уверенности, что там, на Мавзолее Ленина, собрался штаб будущей победоносной мировой революции».
Очерк стал своеобразным прологом к XVII съезду партии, названному газетами «съездом победителей». На нем Сталин подвел итоги первой пятилетки, наме-тил задачи на следующую и объявил, что в СССР построен фундамент социа-лиз-ма. После этого на страницы центральной прессы хлынул поток «сталини-аны». Газеты стали печатать произведения народных сказителей — например, даге-станского ашуга Сулеймана Стальского, казахского акына Джамбула Джа-баева. В их стихах и песнях личности авторов растворялись, и восхваления Сталина подавались как идущие от самого народа.
Особую роль в производстве культа играла Грузия. В начале 1930-х годов самой влиятельной фигурой в коммунистическом руководстве Закавказья стал став-ленник Сталина Лаврентий Берия, который взял в свои руки сбор всех доку-мен--тов, относящихся к революционной молодости вождя. В 1935 году Берия под своим именем выпустил книгу «К вопросу об истории большевистских орга--низаций в Закавказье», а через два года последовал сборник воспоминаний и документов «Батумская демонстрация 1902 года». Обе эти книги показывали, что с самых первых годов ХХ века совсем еще молодой Сталин играл роль чуть ли не единственного лидера и идеолога революционной борьбы на Кавказе.
Именно грузинские поэты (Паоло Яшвили, Николоз Мицишвили) первыми из со-ветских писателей первого ряда опубликовали свои стихи, прославляющие Сталина. Эти стихи хорошо звучали по-русски благодаря переводу Бориса Пастернака:
Как коммунизма имя, так и твой
Звук имени стал словом обихода,
Как слово «хлеб», «река» и громовой
Клич «Лилео»: гимн солнцу над природой.Хотя, принадлежащий всем краям,
Ты всюду станешь страждущих скрижалью,
Будь гордостью еще особой нам
И нашей славой, человек из стали.
Все последующие годы, вплоть до 60-летия вождя в 1939 году, шло нарастание потока сталинианы, который равномерно захватывал все жанры и виды искус-ства. Сначала вышла биография Сталина, написанная Анри Барбюсом, с гово-ря-щим названием «Сталин. Человек, через которого раскрывается новый мир». Затем Сталин как персонаж появился в игровых фильмах, посвященных рево-люции. Наконец, в Москве на Всесоюзной сельскохозяйственной вы-ставке поя-вился 25-метровый памятник вождя работы скульптора Сергея Меркурова.
Советская культура к этому моменту была уже полностью подчинена государ-ству и управлялась централизованно, как фабрика или комбинат, поэтому боль-шое значение для формирования канона имели разные конкурсы, вы-став-ки и премии. Авторы идеологически верных работ, посвященных вождю, удо-стаивались государственных наград или иных знаков внимания — и вся куль-тура получала сигнал, в какую сторону двигаться.
Попробуем обобщить содержательную часть возникшего в 1930-е годы канона и для удобства описания возьмем художественную литературу. Во-первых, поя-вился кано-нический набор эпизодов биографии Сталина, кото-рый подле-жал художест-вен-ному осмыслению: детство в Грузии, участие в ре-во-люци-онном движении на Кавказе, испытание тюрьмами и ссылками, со-учас-тие на равных с Лениным в революции 1917 года, стратегическое руковод-ство Красной армией во время обороны Царицына, клятва над гробом Ленина, дарование советскому народу Конституции. Все значительные произведения сталинианы так или иначе вращались вокруг этих эпизодов из жизни вождя.
Во-вторых, сформировался набор устойчивых характеристик самого Сталина и связанных с ними смысловых рядов. Сталин уподоблялся явлениям природы. Например, солнцу, чьи лучи достига-ют самых дальних концов страны и всюду несут тепло и радость. Так же дейст-вовала сталинская улыбка, забота, слова. Сталин изо-бра-жался отцом нации — одновременно строгим и добрым, не-ус-тан--но дума-ю-щим о благе каждого советского гражданина. Сталина называли «человеком из народа». Он одновременно понятен всем и каждому и при этом вобрал все лучшие свойства всех советских людей. На мно-гих картинах и во мно-гих текстах Сталин одет в шинель обычного сол-дата. Он лишь рядовой в армии строителей коммунизма.
Канонический Сталин был учеником Ленина, но и сам был учителем. Он по-знал все премудрости марксизма и поднялся на недосягаемую теоретическую высоту. Сталин представал садовником, заботливо выращивающим вокруг себя людей. Он в конечном счете демиург, способный трансформировать реаль-ность. Наконец, Сталина объявили вождем и пророком. Он единственный мог вести Советский Союз в светлое будущее.
Отдельной темой, сквозившей во многих литературных произведениях, по-свя-щенных Сталину, была невозможность его непосредственного изображения: Сталин был слишком велик и возвышен, чтобы автор мог надеяться словами выразить сущность вождя. В этих текстах Сталин представал величайшей за-гад-кой, которая требовала все новых и новых интерпретаций, но ни в коем случае не могла быть разгадана. Особое значение приобретали малейшие бы-то-вые детали, связанные со Сталиным: часы, которые Сталин показал ауди-то-рии на съезде 1936 года, так увлекли Чуковского потому, что тоже могли быть очередной подсказкой, помогающей разгадать великую тайну.
В особой ситуации находились художники, фотографы и кинематографисты, которые в силу специфики своего искусства должны были в реалистической манере, как это предписывал метод социалистического реализма, изображать Сталина. В формировании визуального канона важнейшую роль играли газет-ные изображения Сталина, которые сформировали репертуар поз вождя и пра-вил расположения его фигуры в пространстве художественного произведения.
Принципы вертикальной властной иерархии советского общества были пере-ведены на язык живописи и фотографии. Любое изображение Сталина должно было с композиционной точки зрения занимать доминирующее место: Ста-лин был в центре, а остальные фигуры расходились от него кругами (если речь шла о многофигурной композиции, то все взоры могли быть обращены на вож-дя), либо он возвышался над остальными, либо был самой крупной фигурой ком-позиции (иногда и то, и другое, и третье одновременно). В этом контексте по-нятна досада Чуковского на стахановку Демченко: она нарушила привычную композицию и заслонила вождя.
Чаще всего вождя изображали во время одного из ритуалов власти: Сталин стоял на трибуне Мавзолея, выступал с речью на съезде или приветствовал зал с трибуны. Сталин редко изображался в состоянии активного действия; глав-ным был его взгляд — спокойный, задумчивый, волевой и направленный вдаль, туда, где должно было находиться светлое будущее коммунизма, которое ему удавалось увидеть с пророческой ясностью.
Сегодня многие проявления сталинского культа могут показаться примитив-ны-ми и навязчивыми. Такими они казались и некоторым людям в 1930-е го-ды. Однако это критическое отношение к продуктам культа у многих советских интеллектуалов не распространялось на фигуру самого Сталина. Отвергая без-дарную продукцию культа, они самостоятельно пытались осмыслить феномен сталинского величия. Многие из этих произведений, обращавшихся к Сталину, или были опубликованы в 1930-е и почти сразу же забыты, или дошли до ши-ро--кого читателя только во время горбачевской перестройки. Посвященные Сталину стихи Осипа Мандельштама, Бориса Пастернака, Николая Бухарина, пьеса Михаила Булгакова «Батум» и значительный пласт в полном объеме еще не выявленных произведений и художественных замыслов, связанных со Ста-ли-ным, формируют второй, скрытый корпус сталинианы, без которого наше понимание культа останется неполным.
Чуть ли не каждого значительного советского интеллектуала связывала со Ста-ли-ным своя история отношений. У каждого из них была с ним или личная встреча, или телефонный разговор. О многих произведениях Сталин оставил свой устный или письменный отзыв. Каждое из этих событий сыграло судьбо-носную роль в жизни конкретного писателя, режиссера или художника: кого-то вмешательство Сталина избавило от общественной травли; кому-то помогало спасти родственника или друга; для кого-то, наоборот, могло означать неглас-ный запрет на творчество. Каждой своей реакцией Сталин демонстративно дистанцировался от официального газетного языка и показывал, что он сам мудрее и проницательнее, чем выстроенная им система.
Кроме того, возможность прямой коммуникации со Сталиным вкупе с высоким статусом искусства в Советском Союзе наводила многих писателей на мысль о том, что между художником и вождем существует незримая связь. Политика обнаруживала родство с творчеством: радикальные социальные эксперименты уподоблялись художественным акциям. Этой теме посвящено стихотворение Бориса Пастернака 1935 года «Мне по душе строптивый норов», опубликован-ное в газете «Известия». Его лирический герой, поэт, не мыслит себя без соот-несения с кремлевским вождем:
И этим гением поступка
Так поглощен другой, поэт,
Что тяжелеет, словно губка,
Любою из его примет.
Как в этой двухголосной фуге
Он сам ни бесконечно мал,
Он верит в знанье друг о друге
Предельно крайних двух начал.
Большинство советских интеллектуалов 1930-х составляли те, кто уцелел во вре-мя Гражданской войны и не уехал в эмиграцию. Они в целом приняли идею большевистской революции как необходимой очистительной бури и не го-товы были так быстро расстаться с надеждами на построение нового справедливого общества. Тем более что сложившийся культ усиливал иллю-зию, что все недостатки системы не имели отношения лично к Сталину, а значит, могли быть исправлены.
Особое значение имел и международный контекст. На фоне затяжной эконо-миче-ской депрессии, поразившей развитые страны Запада, и набиравшего в Германии и Италии силу фашизма сталинизм выглядел чуть ли не един-ствен-но возможной исторической альтернативой. Многократно усиленные пропагандой успехи в индустриализации страны и установлении социального равноправия позволяли если не полностью оправдать массовый террор, то хотя бы представить его неизбежным злом, необходимым, чтобы выстоять в надви-гаю-щейся мировой войне.
Наиболее ярко это чувство выражено в «Поэме о Сталине», написанной Нико-лаем Бухариным Николай Бухарин (1888-1938) — революцио-нер, член РСДРП с 1906 года, после револю-ции — один из руководителей партии. Попал в опалу в 1928 году, в 1937 году был аресто-ван и годом позже расстрелян. в конце 1936 года, в ожидании ареста. Поэма состоит из се-ми песен, последняя из них называется «Трубные сигналы» и рисует апокалип-тическую картину решающей битвы сил света и тьмы.
Трубит труба времен. И на пороге
Годов решающих, среди друзей без счета,
Средь миллионов толп, средь армий, средь героев,
Стоит наш Сталин, наш любимый полководец,
Готовый взмыть на крыльях к солнцу битв,
Трубит труба времен. И громкий клич несется:
«Веди нас в новый бой, коль недруг нападет!»
И мудро смотрит вдаль, пытливым взором глядя
На полчища врагов, великий Сталин.
Более поздние рукописи свидетельствуют, что Бухарин не изменил своих взглядов даже и перед лицом неминуемой смерти: поверить, что его жертва будет оправдана грядущим судом истории, оказалось проще, чем допустить мысль, что идеалы революции преданы, а руководство страной перешло в руки диктатора, уничтожавшего людей ради сохранения личной власти. Сила соз-дан-ного культа оказалась настолько мощной, что и более чем через 60 лет после смерти Сталина значительная часть российского общества отказывается осудить преступления советского режима.
Чувство, которое Чуковский испытал на съезде в 1936 году, и было главным продуктом советской культуры 1930-х годов. Опыт ХХ века показал, что пер-сональные культы, дополненные неограниченным насилием, могут гораздо эффективнее, чем абстрактные доктрины, мобилизовать общество на под-держку тоталитарных режимов. Искусству в этом страшном производстве отводи-лась одна из главных ролей: без тысячи стихов, песен, картин и бюстов Ста-лина его власть не могла бы оставаться настолько прочной. Сталинизм одно-временно и уничтожал художника, и наделял его неслыханной властью. Правда, этой властью он должен был воспользоваться предзаданным способом: убедить свою аудиторию, что есть только один способ получить билет в свет-лое будущее — полностью довериться лидеру-пророку.
Выражение «культ личности Сталина» получило широкое распространение после появления в 1956 в докладе Н. С. Хрущёва «О культе личности и его последствиях» и в постановлении ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий».
Проявления культа личности
Советская пропаганда создала вокруг Сталина полубожественный ореол непогрешимого «великого вождя и учителя». Именем Сталина и его ближайших соратников назывались города, заводы, колхозы, военная техника. Его имя упоминалось в одном ряду с Марксом, Энгельсом и Лениным. 1 января 1936 г. в «Известиях» появляются первые два стихотворения, прославляющее И. В. Сталина, которые принадлежат перу Бориса Пастернака. По свидетельству Корнея Чуковского и Надежды Мандельштам, он «просто бредил Сталиным».
Имя Сталина упоминается и в гимне СССР, сочиненном С.Михалковым в 1944 году:
Образ Сталина стал одним из центральных в советской литературе 1930-х-1950-х годов; произведения о вожде писали также зарубежные писатели-коммунисты, в том числе Анри Барбюс (автор изданной посмертно книги «Сталин»), Пабло Неруда, эти произведения переводились и тиражировались в СССР.
Произведения, прославляющие Сталина, в изобилии появлялись и в публикациях фольклора практически всех народов СССР.
Тема Сталина постоянно присутствовала в советской живописи и скульптуре этого периода, включая монументальное искусство (прижизненные памятники Сталину, как и памятники Ленину, устанавливались массово в большинстве городов СССР, а после 1945 и Восточной Европы). Особую роль в создании пропагандистского образа Сталина сыграл массовый советский плакат, посвящённый самой разнообразной тематике.
Именем Сталина прижизненно было названо огромное количество объектов, в том числе населённых пунктов (первым из которых, по-видимому, стал Сталинград в 1925 - в обороне Царицына Сталин участвовал в Гражданскую войну), улиц, заводов, культурных центров. После 1945 города имени Сталина появились во всех государствах Восточной Европы, причём в ГДР и Венгрии Сталинштадт (ныне часть Айзенхюттенштадта) и Сталинварош (ныне Дунауйварош) стали выстроенными практически с нуля в честь вождя «новыми социалистическими городами». Существовал даже проект переименования Москвы в город Сталинодар.
Аналогичные по характеру, но меньшие по масштабу явления наблюдались и в отношении других государственных руководителей 1930-х-1950-х (Калинина, Молотова, Жданова, Берия и пр.). Сопоставимым с культом Сталина был только (в основном посмертный) культ Ленина, продолжавшийся весь советский период, заниженный в сталинскую эпоху, но вновь и еще с большей силой возвышенный после смерти Сталина.
Никита Хрущёв, развенчивая культ личности в своём знаменитом докладе на XX съезде КПСС утверждал, что Сталин всячески поощрял такое положение вещей. Хрущёв заявил, что редактируя подготовленную к печати собственную биографию, Сталин вписывал туда целые страницы, где называл себя вождём народов, великим полководцем, высочайшим теоретиком марксизма, гениальным учёным и т. д. В частности, Хрущёв утверждает, что следующий отрывок был вписан самим Сталиным: «Мастерски выполняя задачи вождя партии и народа, имея полную поддержку всего советского народа, Сталин, однако, не допускал в своей деятельности и тени самомнения, зазнайства, самолюбования» .
Известно однако, что Сталин пресекал некоторые акты своего восхваления. Так, по воспоминаниям автора орденов «Победа» и «Слава» первые эскизы были выполнены с профилем Сталина. Сталин попросил заменить его профиль на Спасскую башню. На замечание Лиона Фейхтвангера «о безвкусном, преувеличенном преклонении перед его личностью», Сталин «пожал плечами» и «извинил своих крестьян и рабочих тем, что они были слишком заняты другими делами и не могли развить в себе хороший вкус». В 1949 году, когда МГУ хотели присвоить его имя, Сталин категорически отказался.
В учебнике для юридических вузов и факультетов «Теория государства и права», изданном авторским коллективом под редакцией профессора С. С. Алексеева, говорится следующее об одной из причин культа личности Сталина:
После «разоблачения культа личности» получила известность фраза, приписываемая обыкновенно М. А. Шолохову (но также и другим историческим персонажам): «Да, был культ… Но была и личность!».
Марксизм-ленинизм, идеологическая основа Советской власти, в теории отвергает вождизм, ограничивая «роль личности в истории», что проистекало из марксистского культа равенства. Однако некоторые учёные считают вождизм естественным следствием ленинизма. Например, русский философ Н. Бердяев считал, что «Ленинизм есть вождизм нового типа, он выдвигает вождя масс, наделенного диктаторской властью».
В Советской России до 1929 года было распространено выражение «вожди партии». Но после 1929 года это выражение практически исчезло. Конечно, к лидерам государства и партии применялись аналогичные титулы. Так, «Ленинградским вождём» называли С. М. Кирова. Но истинный вождь в «вождистком» обществе всегда и везде может быть только один. Титулы «Великий вождь», «Великий вождь и учитель» по отношению к И. В. Сталину были почти обязательны в официальных публицистике и риторике.
Мифологизация картины истории
Основополагающую роль в создании мифологической картины советской истории сыграл созданный, частью лично Сталиным, частью под его редакцией «Краткий курс истории ВКП(б)». Насколько Сталин в своём изложении пренебрегал элементарной логикой, видно из следующего отрывка, касающегося событий 1920 г. - катастрофического по своим последствиям отказа С. М. Будённого выполнить приказ командования и перебросить свою армию на угрожаемый Варшавский фронт:
Среди мифов, созданных «Кратким курсом», особенно живучим оказался абсолютно ни на чем не основанный миф о «победе под Псковом и Нарвой», якобы одержанной «молодой Красной Армией» 23 февраля 1918 года (см. День защитника Отечества).
К концу сталинской эпохи из истории революции и Гражданской войны исчезли практически все деятели, реально игравшие видные роли (кроме Ленина); их действия были приписаны Сталину, узкому кругу его соратников (как правило, игравших в реальности второстепенные и третьестепенные роли) и нескольким видным большевикам, умершим до начала Большого Террора: Свердлову, Дзержинскому, Фрунзе, Кирову и другим. Партия большевиков представлялась единственной революционной силой; революционная роль остальных партий отрицалась; реальным лидерам революции приписывались «предательские» и «контрреволюционные» действия, и так далее. В целом созданная таким образом картина носила даже не искажённый, а просто мифологический характер. Также при Сталине, особенно в последнее десятилетие его правления, активно переписывалась и более далёкая история, например, история правления Ивана Грозного и Петра Первого.
Разоблачение культа личности в СССР
XX съезд КПСС
Самым известным разоблачителем культа личности был Хрущёв, выступивший в 1956 году на XX съезде КПСС с докладом «О культе личности и его последствиях», в котором он развенчал культ личности покойного Сталина. Хрущёв, в частности, сказал:
Культ личности приобрел такие чудовищные размеры главным образом потому, что сам Сталин всячески поощрял и поддерживал возвеличивание его персоны. Об этом свидетельствуют многочисленные факты. Одним из наиболее характерных проявлений самовосхваления и отсутствия элементарной скромности у Сталина является издание его «Краткой биографии», вышедшей в свет в 1948 году. Эта книга представляет собой выражение самой безудержной лести, образец обожествления человека, превращения его в непогрешимого мудреца, самого «великого вождя» и «непревзойденного полководца всех времен и народов». Не было уже других слов, чтобы еще больше восхвалять роль Сталина. Нет необходимости цитировать тошнотворно-льстивые характеристики, нагроможденные в этой книге одна на другую. Следует только подчеркнуть, что все они одобрены и отредактированы лично Сталиным, а некоторые из них собственноручно вписаны им в макет книги. |
1961
В 1961 году тело Сталина выносят из Мавзолея Ленина - Сталина. Начинаются массовые переименования: город-герой Сталинград был переименован в Волгоград, Столица Таджикской ССР Сталинабад - в Душанбе (см. также Список мест, названных в честь Сталина).
1962
В срочном порядке паровозы ИС (Иосиф Сталин) были переименованы в ФДп (ФД, пассажирский вариант).
Культ вне СССР
Культ личности Сталина был также распространён в большинстве социалистических стран мира. После «разоблачения» культа в СССР, проявления культа личности Сталина на время остались только в Албании, Китае и КНДР.
Хрущев явился выразителем критического, антисталинского направления в партии, которое не могло выступить открыто при жизни Сталина.
Уже сразу после смерти Сталина руководство страны приняло меры по прекращению восхваления Сталина в печати. Маленков на заседании Президиума ЦК КПСС высказался за “прекращение политики культа личности”.
Были приостановлены репрессии: освободили участников “дела врачей”, прекратили фабриковать “мингрельское дело”, не состоялась задуманная Сталиным массовая депортация евреев в Сибирь. В 1953 г. был устранен Берия - руководитель госбезопасности.
Расстрел Берия в декабре 1953 г. породил у мучеников Гулага надежду на освобождение. Режим в лагерях был смягчен, разрешены свидания с родными. В 1955 г. возвратились домой всего около 10 тыс. чел. И несколько тысяч были реабилитированы посмертно.
Однако система Гулака еще сохранялась. В ряде лагерей вспыхнули восстания заключенных, жестоко подавленные с применением танков. Было много жертв.
Хрущев хотел радикально решить вопрос о ликвидации Гулага, освободить всех невинно осужденных. Хрущев предложил включить в отчетный доклад к ХХ съезду КПСС раздел о критике культа личности. Но предложение не прошло.
Свой известный доклад “О преодолении культа личности и его последствий” Н.С. Хрущев прочитал на закрытом заседании съезда 25 февраля. В СССР доклад был опубликован лишь в 1989 г.
С особой ненавистью и ожесточением говорил Хрущев о Сталине. Он объявил его прямым и главным виновником поражения на фронтах в начальный период войны. Хрущев возложил на Сталина ответственность за поражения Красной Армии в 1941-1942 гг. и оккупацию огромных территорий. Он привел данные о массовых необоснованных репрессиях военных кадров.
В докладе была нарисована страшная картина массовых необоснованных арестов людей, в том числе крупных партийных и государственных деятелей. В докладе приводились многочисленные факты пыток и истязаний, которым подвергались арестованные. Но всей правды о сталинских репрессиях Хрущев не сказал, т.к. и сам в них участвовал.
Сталин был виновен и в развале с/х, допустил серьезные просчеты во внешней политике, нарушил внутрипартийную демократию, установил режим личной власти.
Таким образом, Хрущев критиковал Сталина, но не систему; он не мог порвать с коммунистической идеологией, он продолжал оставаться убежденным коммунистом.
Впоследствии критика Сталина была смягчена. Но, несмотря на это, в стране активно шел процесс реабилитации политических заключенных, разрушение всесильного некогда Гулага. Пересматривались материалы судебных процессов 1936-1938 гг. Был упрощен порядок реабилитации.
Смелым шагом Хрущева была реабилитация и возвращение на прежние места проживания народов, депортированных Сталиным во время ВОВ: чеченцев, ингушей, кабардинцев, карачаевцев, калмыков. Однако он не довел дело до конца: не были восстановлены автономные республики крымских татар и немцев Поволжья. При восстановлении автономий перекраивались их границы, что создавало основу для будущих конфликтов.
В 1957 г. была попытка отстранить Хрущева от власти и развернуть страну назад. Но Хрущев одержал победу и продолжил курс демократизации страны.
Под давлением Хрущева ХХII съезд КПСС принял решение о выносе тела Сталина из Мавзолея и захоронении его на Красной площади.
Впервые Хрущев поставил вопрос о том, что к инакомыслящим в партии не должны применяться репрессивные меры.
Однако идеологическая основа тоталитарного строя практически не была поколеблена. Хрущев оставался сторонником авторитарной власти.